Сейчас, если вы не гомосексуальный мужчина с множеством анонимных или случайных половых партнёров, вам, скорее всего, ничего не грозит. Эта новая вспышка, начавшаяся в мае, в основном распространяется именно среди этой категории людей — по крайней мере, до настоящего времени.
Электронно-микроскопическое изображение, окрашенное в цифровым способом, изображающее частицу вируса оспы обезьян, полученную из клинического образца. Предоставлено CDC. (Getty Images)
За последние двадцать лет в странах Центральной и Западной Африки были зафиксированы десятки тысяч заражений и сотни смертей из-за этого вируса. Новая же вспышка из дюжины случаев в Португалии, Испании и Великобритании в середине мая превратилась в более чем 12 000 случаев в 50 странах, от Исландии до Австралии. Более 1 000 из них — в США, многие — в таких городах как Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Сан-Франциско и Чикаго.
Но нет никаких гарантий, что вирус так и останется опасностью исключительно для этой категории людей. Обезьянья оспа передаётся через секс, телесный контакт, полотенца и постельное бельё, а также, возможно, даже через поцелуи или кашель пациентов с язвами во рту. Несколько медсестёр и членов их семей заразились от пациентов. Так что мы ещё многое не знаем об этом вирусе.
Некоторые заболевания, передающиеся половым путём, — например, СПИД — на Западе так и остались по большей части внутри гей-сообщества, хотя в Африке более 50% заражений ВИЧ — среди женщин и девочек. Другие, например, сифилис, циркулируют по всей популяции, но более распространены среди гомосексуальных мужчин. А такие заболевания, как герпес и ВПЧ, широко распространены среди гетеросексуалов. Невозможно предсказать, каким путём пойдёт обезьянья оспа.
У нас есть вакцина — даже две вакцины — и лекарство, так что ситуация гораздо лучше, чем в начале ВИЧ, коронавируса или любой другой эпидемии недавнего прошлого. Но сейчас вирус всё ещё распространяется быстро, а число случаев в мире растёт примерно по 1 000 в день.
Если от этой болезни есть две вакцины и одно нормальное лекарство, почему мы проигрываем в битве?
Я виню несколько факторов: нехватку вакцин и тестов, нерешимость организаций здравоохранения в вопросах открытого обсуждения того, кто находится в группе риска, и отказ организаторов прибыльных гомосексуальных секс-вечеринок отменять их в последние несколько месяцев — даже несмотря на все доказательства того, что на них быстрее всего распространяется вирус.
Вирус обезьяньей оспы — неправильно названный, потому что обычно он распространяется среди африканских грызунов, а не обезьян — близок к натуральной оспе, но не настолько смертелен. 25 лет работы по противодействию натуральной оспе сдержали её: вакцина от натуральной оспы также борется и с обезьяньей оспой.
Но в 1980 году вакцинация прекратилась, потому что у старых вакцин были редкие, но очень опасные побочные эффекты. Так что в 1990-х случаи заражения обезьяньей оспой снова начали появляться в сельской местности Африки, в основном среди детей, рождённых после 1980 года.
В Центральной Африке циркулирует два штамма: один с уровнем смертности около 10% и другой — около 1%. Кажется, что ещё менее смертоносная, но более заразная вариация второго штамма появилась в 2017 году на юго-востоке Нигерии. С тех пор она циркулирует по городам Нигерии, и несколько случаев были зарегистрированы среди путешествующих в Европу и США нигерийцев. Одно новое исследование предполагает, что вариация циркулировала по Европе как минимум с прошлого марта и обрастала новыми мутациями.
В мае этого года она была обнаружена у нескольких гомосексуальных мужчин, преимущественно тех, кто посещал четыре места: фестиваль фетиша на кожаные изделия Darklands в Бельгии, ежегодный Прайд-фестиваль на Канарских островах в Испании, гей-рейв в берлинском техно-клубе Berghain и сауну Paraiso в Мадриде, которая, с её затемнёнными кабинками для оргий, камерой для бондажа и баром, была больше похожа на огромный секс-клуб, чем на спа.
Несмотря на то, что одна «секс-позитивная» вечеринка за другой превратились в супер-распространителей вируса, организаторы таких вечеринок не высказали никакого желания отменить или даже перенести их до момента, когда больше мужчин вакцинируется. Июнь был месяцем Прайда в Нью-Йорке, и с тех пор число заражений в городе растёт. Некоторые случаи связаны с недавними вечеринками в Сан Франциско, Electroluxx Pride и Afterglow Blacklight Discotheque. Однако вечеринки вроде Недели Медведей Провинстауна всё равно продолжаются.
За пределами Африки болезнь пока никого не убила. Но у некоторых её жертв боль — особенно от гнойников во рту или в прямой кишке — настолько сильная, что им необходима госпитализация. Другие неделями ужасно себя чувствуют; у некоторых навсегда остаются шрамы. Кроме того, больные обезьяньей оспой должны находиться в изоляции до тех пор, пока не сойдёт корка оспы и струпья, что может занять месяц.
Ничтожно малая вероятность смерти не обязательно останется таковой, если вирус выйдет за пределы гей-сообщества: в основном молодых и здоровых взрослых мужчин. В Африке от обезьяньей оспы чаще всего умирают дети и беременные женщины. (Престарелые, напротив, не умирают. Многие африканцы, рождённые до 1980 года, и большая часть американцев, рождённых до 1972 года, были вакцинированы в детстве, и врачи считают, что они всё ещё обладают остаточной защитой).
Сейчас у нас есть две вакцины:
Более старая вакцина, ACAM2000, одобренная в 2007 году и созданная на случай, если Саддам Хуссейн имеет запасы натуральной оспы и соберётся использовать её в качестве оружия. В стратегических государственных запасах хранится 100 миллионов доз. Но у этой вакцины есть риск, пусть и очень низкий, серьёзного вреда здоровью или даже смерти среди тех, кто заражён, но не диагностирован ВИЧ или другим угнетающим иммунитет заболеванием, а также среди людей с такими проблемами кожи, как экзема.
Более новая вакцина, Jynneos, созданная Bavarian Nordic в Дании и одобренная в 2019 году, гораздо безопаснее. Её протестировали на людях с ВИЧ и проблемами кожи. Три года назад Bavarian Nordic поставила в стратегический государственный запас 28 миллионов доз, но у всех них уже истёк срок годности. Nordic заключила контракт на производство более долговечной лиофилизированной версии, но на начало эпидемии в запасах было лишь 64 000 готовых к использованию доз; ещё 800 000 заморожены в Дании. Сейчас компания преобразует их в форму, пригодную для использования. По информации New York Magazine, компания не сделала этого раньше, потому что во время пандемии коронавируса не могла добиться инспекции своей новой фабрики FDA. Washington Post сообщает, что её, наконец, провели, и вакцины начали обрабатывать и погружать в самолёты-морозильники партиями в 150 000 доз.
У нас также есть противовирусное лекарство тековиримат или Tpoxx, производимое Siga Technologies для защиты в случае биотеррористической атаки натуральной оспой. Оно также ослабляет симптомы обезьяньей оспы и выпускается как в пероральной, так и во внутривенной форме. Но многие мужчины отмечают, что его сложно заполучить, потому что Центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC) требуют от них записываться на клинические испытания.
Итак, где же мы сейчас? Думаю, в раннем периоде «тумана войны». У нас нет экспресс-тестов, так что мы понятия не имеем, сколько на самом деле заражений по стране. Для существующих сейчас тестов необходимо брать пробу гнойника — они могут появиться лишь спустя многие дни после заражения. Мы не знаем всех способов передачи болезни. Мы не знаем, бывает ли бессимптомное заражение. И у нас недостаточно вакцин Jynneos. Когда город вроде Нью-Йорка получает поставку, все они исчезают за считанные минуты.
Я начал писать об обезьяньей оспе на Medium ещё 23 мая, когда большинство средств массовой информации твердили либо «Обезьянья оспа? Фууу!», либо «Не переживайте, это не коронавирус». Я настаивал на том, что мы должны серьёзно воспринимать эту угрозу.
В пяти публикациях подряд я высказал несколько достаточно радикальных предложений.
Во-первых, что мы должны открыто говорить о рисках для гомосексуальных мужчин секс-работников вместо того, чтобы беспокоиться о стигматизации. Остановить эпидемию важнее, чем «обелить» её.
Во-вторых, что в этом году празднования Прайда среди мужчин (не парады, а «секс-позитивные» афтепати) следует перенести на осень, когда больше мужчин вакцинируются и экспресс-тесты будут доступны прямо на входе на вечеринки.
В-третьих, что мы должны перестать делать вид, что круговая вакцинация (т.е. вакцинация ближнего круга подтверждённых заражённых) вообще может работать, и вместо этого предлагать вакцинацию всем мужчинам с несколькими половыми партнёрами и всем секс-работникам. Вакцинация круга контактов вокруг каждого случая заражения невозможна, когда мужчины занимаются сексом с анонимными людьми.
В-четвёртых, что мы должны выпускать как Jynneos, так и ACAM2000, и мониторить проявление у привитых побочных эффектов более старой вакцины.
В-пятых, что государство должно предлагать мужчинам с положительным тестом шелтеры сроком на месяц, чтобы они смогли безопасно изолироваться под медицинским присмотром. Ведь некоторым геям приходится продавать себя, чтобы платить за еду и аренду.
Некоторые пункты уже выполняются, но я всё ещё думаю, что мы делаем недостаточно.
В середине июня CDC, наконец, опубликовало прямое предупреждение о рисках анонимных связей, упомянув даже фетиш-приспособления и секс-игрушки.
23 июня департамент здравоохранения Нью-Йорка вслед за Монреалем стал предлагать вакцины гомосексуальным мужчинам, у которых недавно было несколько половых партнёров или анонимных связей. Следом так поступили и другие американские города.
Это прогресс, но более безопасной вакцины Jynneos всё ещё недостаточно. И CDC всё ещё не считает, что угроза оправдывает выпуск огромного запаса ACAM2000.
Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) должно сделать всё, что возможно, чтобы упростить доступ к запасам Jynneos, которыми владеет правительство США, но которые заморожены в Дании. Если их недостаточно для того, чтобы остановить эпидемию, придётся сделать сложный выбор в отношении ACAM2000. FDA также должно упростить доступ к Tpoxx. В период эпидемии просто несправедливо требовать от каждого страдающего пациента согласия на участие в клинических испытаниях как условия оказания ему помощи.
Кроме того, гомосексуальные мужчины — особенно владельцы бизнесов и организаций, спонсирующих вечеринки, на которых людей побуждают заниматься сексом, — как я считаю, не идут на жертвы, необходимые для замедления распространения оспы. Их нежелание переносить вечеринки напоминает мне о ранних 1980-х, когда владельцы бань в Сан Франциско сражались с попытками города закрыть их, прикрываясь свободой геев, хотя на деле их клиенты умирали от СПИДа. Они просто могли заработать слишком много денег. Теперь во время Недели Медведей — как и в случае с банями 40 лет назад — спонсоры утверждают, что их мероприятия будут «просветительскими».
Я считаю, что эту эпидемию необходимо экстренно остановить. Помочь мужчинам избежать страданий — сама по себе достойная цель. Но дело ещё и в том, что спустя 50 лет прогресса в этой стране растёт серьёзная негативная ответная реакция против прав геев: достаточно прочитать решение Кларенса Томаса по делу Доббс, чтобы понять, о чём речь. Если вирус, который уже прозвали «болезнью геев», продолжит распространяться или даже убьёт несколько детей или беременных женщин, всё станет намного хуже.
У нас в кои-то веки есть инструменты для того, чтобы остановить зарождающуюся эпидемию. Но их недостаточно. Мы должны попросить мужчин проявить сдержанность, пока не появятся экспресс-тесты и вакцины. И тогда мы с ней расправимся.
Мы должны также призвать другие страны присоединиться к нам и инвестировать в кампанию по уничтожению этого вируса там, где он произошёл, в Африке. Это не только спасёт жизни местных жителей — в основном детей — это также обойдётся намного дешевле, чем необходимость снова сражаться с эпидемией на нашей земле.
