Минздрав РФ 31 октября официально признал сокращение количества врачей во многих регионах России, а президент Владимир Путин в тот же день предложил создавать медицинские «спецотряды» из волонтеров и студентов медицинских вузов по аналогии со студенческими строительными отрядами. Все это происходит на фоне забастовок и увольнений врачей во многих регионах России из-за «оптимизации» (по сути – сокращения больниц и поликлиник), недофинансирования скорой помощи и жалоб врачей на размер зарплаты.
Президент «Лиги защиты врачей» Семен Гальперин в интервью Настоящему Времени назвал нынешнюю ситуацию в российском здравоохранении «полным развалом» и считает, что ответственность за нее несут чиновники, которые «воровали бюджетные деньги, проводили оптимизацию, закрывали больницы, проводили массовые сокращения». Никто из них, подчеркивает Гальперин, так и не был наказан за свои действия.
— Что значит на практике сокращение числа врачей? Неважно, в скольких регионах, какое количество. Существует ли действительно такая печальная тенденция в России?
— Да, это известный факт.
Собственно, это понятно по тому, что людям стало сложнее попасть к врачу. То есть медицинская помощь в результате всех этих реформ, оптимизаций и сокращений стала менее доступной и хуже по качеству. Собственно, это и вызвало недовольство среди населения. И теперь [властям] нужно как-то оправдываться, искать, кто виноват.
— И сделать виноватыми врачей, которые сами по каким-то причинам оставляют профессию?
— Да, конечно. Естественно, никто не назначит виновными тех чиновников, которые до сих пор сидят в своих креслах. Которые проводили оптимизацию, которые закрывали больницы, увольняли врачей, проводили массовые сокращения. Тех, которые воровали бюджетные деньги, направленные на здравоохранение и которые должны были идти на зарплаты врачей.
Проще всего сделать виновными самих докторов, самих медработников. Это такая классическая история: что чиновник никогда нигде не бывает виновен.
— Мы делали несколько интервью с разными врачами во время волны забастовок, которая прошла по всей России. Они говорили, что проблемы везде одинаковые, их ровно две: низкие зарплаты и очень плохие, неудобные графики. Ты вынужден работать безумное количество часов, чтобы хоть как-то жить. Врачи, которые устают и уходят из профессии, они уходят действительно заниматься какими-то другими вещами? Как это вообще выглядит?
— По-разному. В крупных городах, столицах врачи стараются уходить в коммерческие предприятия, в частные клиники. Там лучше условия, там выше зарплата, там можно договариваться об условиях своей работы.
Есть часть врачей, просто испугавшихся. Например, в таких острокриминальных профессиях, как хирургия или акушерство-гинекология. Они в первую очередь могут попасть за решетку в связи с кампанией уголовного преследования врачей. Они стараются уходить в более спокойные профессии, не связанные с такой опасностью.
Есть молодое поколение, те, кто сейчас заканчивает институты. Те присматривают себе дорогу куда-нибудь в другие страны. Сейчас это довольно несложный процесс, врачам можно найти себе работу за рубежом. У нас пока еще не развалено образование медицинское, мы только на пути в эту сторону.
Получается такое замещение врачей. Те, кто сейчас заканчивают мединституты, найдут себе работу где-то в других странах. А на их место уже призывают зарубежных коллег, тех, кто не сможет по своему уровню образования найти работу в европейских странах или на американском континенте.
— Само медицинское сообщество внутри себя считает ситуацию безнадежной или обсуждаются хотя бы какие-то гипотетические способы решения проблем?
— Обсуждаются. Но понимаете, как? Есть достаточно простые известные методы борьбы с этим. Во-первых, нужно, чтобы появилась политическая воля, признание того, кто допустил все эти ошибки, кто виновен в провале здравоохранения. Не только первичного звена, как было официально объявлено: речь идет о фактически полном развале здравоохранения, как уже все понимают. Нужно, чтобы эти люди перестали все-таки рулить здравоохранением.
В принципе нужно переходить на ту систему управления здравоохранением, которая развита во всем цивилизованном мире. Когда вопросы организации решают не просто назначенные кем-то чиновники, далекие от работы в медицине, а профессионалы. Когда профессиональное сообщество пишет стандарты и правила лечения, когда врачи определяют потребности и объемы медицинской помощи. Для этого нужно передать бразды правления все-таки профессиональным медицинским организациям.
Они у нас есть. У нас есть достаточно сильные научные профессиональные общества. У нас есть уже независимый профсоюз «Действие», всероссийская организация. И фактически он мог бы выполнять действительно роль настоящего профсоюза, если бы государство не держалось когтями за старый, еще советский профсоюз. Который никогда не защищал медработников, а защищает только работодателя.
Теоретически понятно, куда нужно идти, что делать. Но, к сожалению, там, наверху, сидят люди, которые держатся всеми силами за свои кресла, за теплые места. Они хотят рулить здравоохранением, делить бюджет. Сейчас они будут чинить провал, на который выделено 1 трлн 300 млрд с лишним рублей.
Мы ждем какую-то политическую волю. Хотя по последнему выступлению президента в Калининградской области мне показалось, что от такой воли мы достаточно далеки. Путин там высказал две идеи. Там, в частности, речь шла о том, что врачей нужно сильнее наказывать. У нас есть много людей в стране, в основном силовики и некоторые высшие чиновники, которые думают, что улучшить качество медицинской помощи можно, наказывая врачей, сажая их за решетку и так далее. Может быть, бить их палками – тогда они будут лучше работать.
Вторая идея, которую мы услышали от Путина, – о создании медицинских стройотрядов из студентов. Вы знаете, во время войны у нас выпускали врачей, не закончивших полностью курс обучения и разрешали им работать. Если мы признаём, что у нас в здравоохранении катастрофа на таком уровне, то это, возможно, какой-то путь временного решения. Но у нас же никто главного не говорит, кто виновен в развале системы здравоохранения. И, кроме рядовых врачей, мы пока виновников не знаем.
27
